Шаги навстречу
Почти четыре века прошло после церковного раскола. Отменены клятвы на старые обряды, налаживается диалог, идет поиск совместной позиции по проблемам, существующим в современном обществе. Как найти общий язык, преодолеть негативные стереотипы прошлого, наладить взаимопонимание и в идеале устранить существующее разделение? Мы продолжаем нашу беседу (начало в статье «В главном должно быть единство») с настоятелем Свято-Троицкого храма г. Балаково, председателем комиссии по делам старообрядных приходов и взаимодействию со старообрядчеством архимандритом Амвросием (Волковым).
– Отец Амвросий, Поместный Собор 1988 года принял Обращение ко всем старообрядческим согласиям, пригласив их к диалогу. Старообрядческая сторона инициировала создание комиссий по диалогу, но четко обозначила цель: каноническая оценка Белокриницкой иерархии со стороны Русской Православной Церкви. Поясните, что это значит?
– В любой Церкви, в том числе и Православной, существует иерархия. Если эта иерархия законна, преемственность идет от апостолов, с апостольских времен, мы говорим, что Церковь является истинной. Но если у раскольников собирались, например, 12 священников, которые рукополагали архиереев, это абсолютно противоречило не только традиции, но даже учению самой Церкви, и такая Церковь не могла быть признана. Как и Церковь, куда уходили епископы, лишенные сана, отлученные или запрещенные в священнослужении. Естественно, если они продолжали совершать богослужения, тем более хиротонии, то эта Церковь не могла называться истинной.
Что касается Белокриницкой иерархии – в 1846 году бывший Босно-Сараевский митрополит Амвросий переходит в старообрядчество и создает в Белой Кринице старообрядческую иерархию, возобновляет хиротонии, т.е. начинает рукополагать епископов, священников, диаконов. Русская Церковь не признала эти хиротонии, считая, что митрополит Амвросий совершил канонические преступления, отпав от Церкви и совершая архиерейские священнодействия, в т.ч. рукоположения, не имея на то разрешения своего Первоиерарха. Такова предыстория. Как будет дальше в области признания или непризнания иерархии – это зависит от священноначалия.
– В противовес расколу появилось единоверие, когда старообрядческие приходы подчинялись нашим правящим архиереям, но сохраняли иконы старого письма и старые богослужебные книги. Прижилась ли эта практика у нас?
– Старообрядчество – огромный пласт культуры. Здесь и богослужение интересно, и молитвы, и требы, и пение. У нас существуют приходы, где богослужение совершается по старому обряду – в подмосковной Михайловской Слободе, в самой Москве, в Нижегородской епархии, в Ленинградской области и многих других есть приходы старообрядные, которые находятся в подчинении наших преосвященных. Сейчас от термина «единоверие» отошли – больше говорят «старообрядные приходы». По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Патриаршем Успенском соборе Московского Кремля Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий совершил Божественную литургию древнерусским чином, в соборных храмах Ярославской митрополии были совершены такие же Литургии. Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин также с большим благоговением относится к старине, к этим службам…
– По мнению Святейшего Патриарха Кирилла, чтобы достигнуть подлинного примирения со старообрядцами, необходимо, прежде всего, чтобы решения церковной власти находили воплощение в конкретных делах на епархиальном и приходском уровне. Какая работа ведется в этом направлении в нашей епархии?
– Заволжье и Саратовская область корнями своими уходят в старообрядчество. Среди наших прихожан немало выходцев из старообрядцев. Конечно, они утратили многие знания, многие традиции, но осталась память, что были у них предки-старообрядцы. Они ходят и в наш Троицкий храм.
Личные отношения с духовенством, которое служит в Балаково, у нас хорошие, человечные – и с отцом Михаилом Родиным (Белокриницкая иерархия РПСЦ), и с отцом Владимиром Сальниковым (Древлеправославная Церковь). Когда шло обсуждение о выделении земли под храмы, например, мы поддержали их. Люди здесь живут, сами они старообрядцы, хотят, чтобы и богослужение у них совершалось по-своему, и священник был, и чтобы храм был…
Мы отслеживаем диалог в общении, есть у нас и определенные планы на будущую совместную работу. Хорошо, если бы у нас где-то в епархии, в митрополии были приходы, где совершалась бы служба по старому обряду, в подчинении наших преосвященных. Мне кажется, это было бы интересно и единоверцам, и их потомкам, и нашим прихожанам. Не о простом любопытстве речь, это ведь наше общее культурное наследие, и знать его, уважать традиции своих предков обязан каждый здравомыслящий человек. Но тут и трудности есть – требуются специалисты. У старообрядцев и то их не хватает. Если брать Рогожское кладбище в Москве (духовный центр старообрядчества Белокриницкого согласия), другие крупные старообрядческие храмы – там традиции передаются и сохраняются. В провинции же практически все утрачено…
– Сколько старообрядческих согласий зарегистрировано в Балакове?
– В нашем городе осуществляют богослужебную деятельность два старообрядческих прихода: Церковь преподобного Серапиона Черемшанского (Русская Православная Старообрядческая Церковь) и Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы (Древлеправославная Церковь).
– Найти общий язык после 360 лет разделения и противостояния не так-то просто…
– Наша Церковь со своей стороны делает многое, чтобы этот диалог состоялся. Проходят встречи, совместные мероприятия, предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви Митрополит Корнилий участвует в Русском Соборе, Святейший Патриарх Кирилл общается с главами старообрядческих Церквей – то есть сейчас общение идет на всех уровнях. И это уже большое достижение по сравнению с тем, что было 100-200 лет назад. Скажите, кто из нас мог предположить, что мы объединимся с Русской Зарубежной Церковью? Ведь такая стена между нами стояла, и вот рухнула эта стена, и мы стали едиными. Все в руках Божиих, и остается надеяться, что придет время и нам открыть глаза и сердце друг на друга.
Наша Церковь, мне кажется, неоднократно протягивала эту руку дружбы, диалога. Мы же не призываем их непременно служить так, как мы, не ставим старообрядцев в один ряд с инославными. Древняя Церковь не зря говорила, что в главном должно быть единство, во второстепенном – свобода, и во всем – любовь. Мы знаем, что апостолы даже Пасху праздновали по-разному – одни под числом, а другие в первый воскресный день, пока Собор не утвердил, как должно проходить это празднование. Так и здесь: преодолеем ли мы разделение и когда – известно лишь Богу.
– Можем ли мы посещать храмы старообрядцев, участвовать в богослужениях?
– Принимать участие в богослужении – вряд ли. Зайти, на службу посмотреть можно, но если вы придете в старообрядческий храм, на вас сразу обратят внимание. У них свои строгие правила – где кто должен стоять, как проходить, как кланяться. У нас отношение к этому более лояльное. Если люди постоянно ходят в наш храм, они знают, как поступать в том или ином случае, как к иконам подходить, как благословение брать, куда можно пройти, куда нет… К тем, кто просто заходит в храм, мы относимся снисходительно. В приходах старообрядческих все гораздо строже. Человек, который зайдет в храм посмотреть, сразу почувствует это обостренное внимание.
Если вы захотите исповедоваться, священник у вас не примет исповеди. Когда у нас в городе еще не было старообрядческих приходов, старообрядцев к нам больше ходило. Меня как-то попросили совершить соборование по старому обряду, погребений было несколько. Приезжала дочь усопшей, я у Владыки взял благословение и по старому требнику совершил чин погребения. Соборование, кстати, у них тоже отличается от нашего, хотя обряды эти признаются сами по себе спасительными.
Сейчас у старообрядцев есть свои храмы, туда они в основном и ходят. Мы же хотим, чтобы все наши прихожане, оставаясь православными, знали еще и истоки своей культуры, обычаи и традиции своих предков.
– По сути, у нас одна система нравственных ценностей, одни проблемы, включая и распространение в России инославия и иноверия, борьбу с пьянством, наркоманией, развратом, пропагандой всевозможных видов порока. То есть поле для совместной работы есть…
– Да, у нас одна Родина, одни ценности и одни проблемы. И мы не можем поставить между собой непреодолимый забор, потому как решать эти проблемы не под силу одной Церкви — они выходят за рамки любой конфессии: старообрядчества или нашего Православия, ислама или иудаизма. Это та площадка, то поле, где у нас уже идет совместная работа. А старообрядцы к тому же ближе всех к нам – у нас одно учение, одни книги, богослужение практически одно. Сейчас регулярно проходят встречи, собеседования, конференции. В рамках Рождественских чтений работает секция, посвященная старому обряду в жизни Русской Православной Церкви, ее возглавляет Митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий. Многие из наших Преосвященных архиереев хорошо знают старообрядчество, песнопения, богослужебную часть. Не так давно Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) совершил несколько богослужений древним чином, включая Божественную литургию по древнерусскому чину в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове, где размещен Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции… Работа идет. Это реальность, а не пустые слова.
– Что касается преодоления существующего разделения – считаете ли Вы его возможным? Будет ли у нас «одно стадо и один пастырь»?
– Возможно ли примирение? Я все-таки думаю, мы будем существовать как две ветви Православия. Русская Православная Церковь неоднократно заявляла и заявляет о готовности идти навстречу. Мне кажется, здесь шаг должен быть за старообрядцами. Но уже одно то, что нет такого противостояния, которое было в течение почти четырех веков, – это очень много. А дальше? Как Богу будет угодно…
Беседовала Валентина Николаева
Шаги навстречу
