В Неделю 5-ю по Пятидесятнице за Божественной Литургией читается отрывок из Евангелия от Матфея (8:28–9:1), повествующий об исцелении Господом двух бесноватых.
И когда Иисус прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем.
И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.
Вдали же от них паслось большое стадо свиней.
И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней.
И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде.
Пастухи же побежали и, придя в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми.
И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их.
Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город.
Проповедь Антония, митрополита Сурожского в Неделю 5-ю по Пятидесятнице.
Исцеление двух бесноватых
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Раз за разом мы слышим евангельские рассказы о людях, исцелённых от болезней. В Евангелии это кажется таким простым и ясным: вот, существует нужда – и Бог на неё отзывается. И встает перед нами вопрос: почему же это не случается с каждым из нас? Ведь каждый из нас нуждается или в исцелении тела, или в исцелении души, а исцеляются только немногие?! Почему?
Когда мы читаем Евангелие, то упускаем из виду, что Христос не исцелял всех и каждого: один человек в толпе оказывался исцелённым, а многие, тоже недужные телом или душой, исцелены не были. И это объяснимо: ведь для того, чтобы принять действие благодати Божией во исцеление тела или души, мы должны раскрыться Самому Богу; раскрыться не исцелению, а Богу.
Мы часто хотели бы (и хотим) исключить болезнь из нашего жизненного опыта не только потому, что она затрудняет жизнь, не только потому, что болезнь идёт бок о бок с болью, но также – или даже главным образом! – потому, что она напоминает нам о нашей хрупкости. Болезнь словно бы говорит нам: «Не забывайся! Ты смертен, ты смертна! И это твое страдающее тело сейчас обращается к тебе и говорит: „У тебя нет власти вернуть мне здоровье; ты ничего не можешь сделать; я могу умереть, угаснуть; я могу обветшать и зачахнуть – и это будет конец твоей земной жизни…“». Не это ли главная причина, почему мы изо всех сил боремся за выздоровление, хотим вымолить себе здравие?
Если мы только из таких побуждений просим Бога нас исцелить, вернуть нас в состояние цельности, – то это значит, что мы просим только о забытье, о том, чтобы забыть о нашей смертности, вместо того, чтобы она была нам напоминанием и пробуждением, и мы осознали бы, что дни проходят, что время коротко. Если мы хотим достичь полного роста, к которому мы призваны на земле, мы должны спешить стряхнуть с себя всё, что в нас самих есть смертоносного. Потому что болезнь и смерть обусловлены не только внешними причинами. В нас присутствуют и злопамятство, и горечь, и ненависть, и жадность, и множество других чувств, которые убивают в нас жизнь духа и не дают нам спокойно жить теперь, в настоящем времени, вечной жизнью; – то есть жить той вечной жизнью, которая и есть попросту жизнь в буквальном смысле слова, жизнь в её полноте.
Что же мы можем сделать? Мы должны в полной мере осознавать свои цели. Когда мы приходим к Богу с просьбой об исцелении, мы должны ещё раньше приготовить себя к исцелению. Потому что быть исцелённым – не значит лишь стать «целым» для того, чтобы вернуться к такой жизни, какой мы жили прежде. Нет! Это значит стать «целым» для того, чтобы начать новую жизнь, как если бы мы осознали, что мы умерли в исцеляющем действии Божием. Наш «ветхий человек» (тело тления), о котором говорит апостол Павел, – тот ветхий человек должен уйти, чтобы жил «новый человек». Мы должны быть готовы стать этим новым человеком через смерть прошлого для того, чтобы начать жить заново, как Лазарь, который был вызван из гроба не просто обратно в прежнюю его жизнь. В исцелении мы призваны к тому, чтобы, пережив нечто, не поддающееся описанию никакими человеческими словами, войти в жизнь вновь, на новых основаниях.
Способны ли мы принять такое исцеление? Готовы ли мы, согласны ли мы принять на себя ответственность новой цельности для того, чтобы снова войти в мир – в котором мы живём – с вестью о новизне, чтобы быть светом, быть солью, быть радостью, быть надеждой, быть любовью, – то есть жить новой жизнью, отдавая себя и Богу, и людям?
Задумаемся над этим, потому что мы все больны, так или иначе, мы все хрупки, мы все слабы, мы все неспособны жить полнотой даже той жизни, которая нам дарована на земле! Задумаемся над этим и попытаемся стать способными открыться Богу так, чтобы Он не только мог сотворить Своё чудо исцеления, сделать нас новыми, но и так, чтобы мы несли свою новизну – поистине Божию новизну – в мир, в котором мы живём. Аминь.
Антоний, митрополит Су́рожский. Проповеди
Неделя 5-я по Пятидесятнице. Евангельское чтение.
